Роман «Кысь», созданный Татьяной Толстой, является уникальным произведением, над которым автор работал на протяжении 14 лет. Книга повествует о постапокалиптическом будущем, где выжившие после Взрыва демонстрируют печальную деградацию, отказываясь сохранять богатое культурное и научное наследие прошлого. Роман представляет собой смесь русского фольклора, сказки и научной фантастики.
Для более полного понимания произведения рекомендуем ознакомиться с кратким содержанием «Кысь» по главам, доступным на нашем сайте.
Главные герои
- Бенедикт— молодой человек, работающий писцом, малообразованный и невежественный, но стремящийся к просвещению.
- Никита Иваныч— Главный Истопник, способный извергать из горла огонь, один из Прежних, образованный и мыслящий мужчина.
- Кудеяр Кудерович — влиятельный чиновник, отвечающий за надзор за содержанием книг. Хладнокровный и жестокий, он беспощадно преследовал тех, кто нарушал установленные правила.
Другие персонажи
- Оленька Кудеярова — дочь Кудеяра Кудеровича, миловидная и нежная женщина, которая стала женой Бенедикта.
- Лев Львович — один из представителей старой интеллигенции, бывший диссидент, друг Никиты Иваныча.
- Терентий — человек с грубыми манерами, невежественный и наглый.
- Варвара Лукинишна — образованная коллега Бенедикта, испытывающая к нему чувства.
Краткое содержание
Аз
На семи холмах, словно драгоценные камни на бархате ночи, раскинулся Фёдор-Кузьмичск – город, некогда носивший гордое имя Москва. Двести лет прошло с тех пор, как Взрыв перекроил мир и людей в нём. Появились перерожденцы – существа на грани двух миров. Лик человеческий, а тело звериное: шерстью покрыто, да на четвереньках передвигаются, обутые в диковинные валенки. Бенедикт предпочитал обходить их стороной, слишком уж непредсказуемы они были.
В избах, что теснились подле друг друга – и богатых, и убогих – жили такие же голубчики, как и сам Бенедикт. Все они избегали переступать невидимую черту, за которой кончался Фёдор-Кузьмичск и начинались беды. На север, где непролазная чащоба скрывала небо, простирались владения кыси. Чудовище это лишь того и ждало, чтобы когтем своим перервать в человеке «главную-то жилочку» и навеки погрузить его в пучину безумия.
Отправившись на запад, человек испытывает невыносимую тоску по родному дому. На юге же обитали свирепые чеченцы. Лишь на востоке царила безопасность, где «лежали леса светлые, травы долгие, муравчатые».
Простые люди кормились одними мышами и всё делали своими руками. Бенедикта, происходившего из древнего рода, переполняла ностальгия по «МОГОЗИНУ», где «берёшь что хочешь, а не понравится — и нос воротишь, не то, что нынче».
Буки
С ранних лет отец приучал Бенедикта к любому труду, и у него всё хорошо получалось. Отец был древорубом и мечтал, чтобы сын пошёл по его стопам, а мать хотела, чтобы Бенедикт стал писцом. Но сам Бенедикт стремился стать истопником, ведь «истопнику — почёт и уважение, все перед ним шапки ломают».
В городе огонь был наипервейшей ценностью, и заслуга его появления принадлежала Федору Кузьмичу, которого местные жители почитали как отца и благодетеля. Именно он все возвел и обустроил, проявляя неусыпную заботу о своих подопечных, не покладая головы трудясь денно и нощно.
Главным же устроителем очагов тепла был Никита Иванович, тоже из числа Прежних, давний друг покойной матушки Бенедикта. Его возраст, должно быть, перевалил за триста лет, а может, и больше. Те же, кто чудом уцелел после взрыва, навсегда остановились в своем старении, обретя долголетие.
Веди
Никита Иванович, как и все Прежние, был человеком образованным, посмеиваясь над невежеством своих подопечных. Однажды он принялся устанавливать по городу столбы с надписями улиц, некогда существовавших в Москве: «Страстной бульвар», «Кузнецкий мост», «Волхонка», «Арбат». Таким образом он стремился «внести свой посильный вклад в восстановление утраченной культуры».
Глаголь
За голубями присматривали угрюмые стражи, чьи лица казались застывшими масками, а редкие слова прорывались сквозь стиснутые зубы.
Больше всего на свете голубчики страшились неведомой напасти – Болезни. Никто из них не знал, ни что она собой представляет, ни когда придет, ни что случится после. После Взрыва мир изменился: у одних по всему телу, от макушки до пяток, полезли уши, у других же стали расти причудливые гребни.
Жизнь голубчиков проходила в неведении. Они ничего не знали о прошлом, словно их существование началось с чистого листа.
Добро
В стенах Рабочей Избы, где кипела работа над чистыми свитками сказок о Колобке и Курочке Рябе, трудился писец по имени Бенедикт. В памяти всплывали слова матери о некой «старинной книге, что хранилась у нее». Строгий запрет на любые разговоры о ней все еще звенел в ушах Бенедикта. Ведь стоило проронить хоть слово, как на пороге появлялись зловещие Красные Санитары, готовые увезти несчастного на лечение от неведомой хвори, якобы таившейся в страницах старых книг. «Говорят, оттуда не возвращаются. Ни один человек», — шептали в народе.
Хлеб насущный
Скудное пропитание голубчиков состояло из пойманных мышей, червяков, черствого хлеба, случайных грибов и вездесущей ржавчины. Если охота на мышей требовала сноровки и терпения, то ржавчина была доступна каждому, ведь ее щедро дарила старая тряпица. «Удивительная вещь эта ржавчина! — говорили голубчики. — И курят ее, и пьют, и чернила из нее варят, да и нитки красят, ежели кто в вышивании охоч».
Обитель
Порой жизнь Бенедикта казалась ему не столь простой и понятной, как прежде. В такие моменты он погружался в размышления о чём-то сокровенном и туманном. Бенедикт полагал, что « это некое внутреннее отклонение, или же, как говорит Никита Иванович, это ФИЛОСОФИЯ ».
Весьма
Как-то раз Рабочую Избу, где трудился Бенедикт, посетил сам Фёдор Кузьмич. К великому удивлению Бенедикта, « ростом Фёдор Кузьмич не выше Коти, едва достигает Бенедикту до колена... у Фёдора Кузьмича руки словно печные заслонки, и они всё время двигаются, всё время в движении ». Все испытывали перед ним благоговейный трепет, за исключением одного лишь Никиты Ивановича, который мог извергать из уст пламя, подобно дракону. Именно поэтому он занимал должность Главного Истопника.
К тому же
Бенедикт испытывал чувство зависти к поразительной способности Никиты Иваныча, который, по его словам, мог «спалить всю слободу, весь городок, все леса вокруг, да и весь блин земной». Это, по его мнению, было следствием того самого Взрыва.
Краткое
Спустя неделю после визита к Фёдору Кузьмичу все писцы получили новое задание: как можно быстрее переписать и размножить указ, с которым должны были ознакомиться все подданные.
Указ
В своём указе Фёдор Кузьмич повелел подданным «праздновать Праздник Нового Года, который должен отмечаться Первого Марта наподобие Майских Выходных». Требовалось украшать дерево в доме или дворе и угощаться припасённой едой. Все встретили этот указ с восторгом, за исключением Бенедикта, у которого «в избе, кроме старых носков, ничего не припасено».
Десятиричное
За свой нелегкий труд голубчики получали плату в виде бляшек. Ещё до рассвета, едва занималась заря, они уже толпились у Выплатной Избы, стремясь занять очередь. Нередко случалось так, что кого-то из уставших работников одолевал сон, и тогда незадачливого соню переносили в самый хвост очереди. Проснувшись и обнаружив подмену, бедолага начинал требовать своё место, что неминуемо выливалось в шумные разборки, полные « криков-драков, увечий всяких ».
Недуг Бенедикта
Целую неделю Бенедикт провел в жару, сраженный лихорадкой. Празднование Нового года прошло мимо него. В бреду ему чудилась в избе Кысь, а заглянувший проведать больного Никита Иваныч авторитетно заявил, « что Бенедикт не притворяется ».
Когда же Бенедикт окончательно пришел в себя, он принял решение посвататься к Оленьке, с которой трудился бок о бок и к которой давно пылал нежными чувствами.
Весна пришла
« Февральские метели отшумели, уступив место мартовским ветрам », и пока Бенедикт лежал в горячке, Фёдор Кузьмич успел издать новый указ.
Новый указ
Великий Повелитель в своем указе провозгласил, что отныне «Восьмое Марта также является Международным Женским Днем». Этот праздник не является выходным, что означает, что работники должны выйти на работу, но имеют право трудиться не в полную силу. Женский День подобен Празднику Женщин. Бенедикт, поздравляя Ольгу, сделал ей предложение, на которое она ответила согласием.
Размышления
После похорон одной пожилой дамы из прежних времен, Никита Иванович попросил Бенедикта изготовить памятник Пушкину, чтобы сохранить культурное наследие. Он надеялся, что Бенедикту передались некоторые познания его образованной матери, однако молодой человек плохо понимал сложные слова главного Истопника.
Наши
Каково же было смятение Бенедикта, когда он обнаружил у себя на… скажем так, пояснице, маленький хвостик! «Вот так напасть! – сокрушался он. – Стыд и срам, да и только!» Больше всего Бенедикт боялся, что его ненаглядная Оленька-лапушка не сможет принять этот маленький изъян. Поэтому, когда Никита Иваныч предложил отсечь досадный отросток, Бенедикт, долго не думая, согласился.
В логове тигра
И вот настал день, когда Бенедикт отправился знакомиться с родителями своей возлюбленной Оленьки. Дом, где жила семья девушки, оказался неприступным теремом, окружённым тремя рядами высоких заборов, которые охраняли сурового вида стражи. Отец Оленьки, Кудеяр Кудеярович, занимал важную должность Главного Санитара и, поговаривали, обладал пронзительным взглядом, способным видеть людей насквозь. Бенедикт очень боялся этой встречи, особенно момента, когда ему предстояло сесть за стол перед будущим тестем. Каково же было его удивление, когда он заметил, что у всех членов семьи Оленьки на ногах… растут когти! «Вот, – подумал Бенедикт, – и объяснение всем странностям!»
???
Андрей готовился к свадьбе, которая была назначена на осень, а у его будущего тестя Алексея Ивановича появились странные идеи: отрезать у Андрея хвост и установить на перекрёстке памятник Пушкину на Белой Горке. Андрею было нелегко расстаться со своей отличительной особенностью, но в конце концов он решился на этот шаг.
Сказ
Тесть хвастался перед Андреем своим богатством и показывал ему свое хозяйство, полное животных и наполненные до отказа амбары - "крепкое хозяйство, что и говорить", - и Андрей радовался, что отныне будет причастен ко всему этому. Вся семья Ольги очень хорошо питалась - "стол каждый раз от стены до стены заставлен яствами, а они все до крошки съедают, Андрею за ними не угнаться". Было решено, что Андрей оставит свою работу, а потом тесть найдёт ему подходящее дело.
Речь
Новая жизнь, старые привычки
Первое время в доме тестя Бенедикт наслаждался покоем и сытостью. Но вскоре безмятежность сменилась необъяснимой тоской. Лишь спустя время он понял, чего ему не хватает: «словно осенило, а точнее сказать, стукнуло – книжек! Давно не брал их в руки, не переписывал, не читал». Семейная жизнь с Оленькой, хоть и сладкая, начинала тяготить, и Бенедикт все чаще ловил себя на мечте просто поваляться на лежанке с интересной книгой.
Смелое признание
Бенедикт решился и открыл тестю свое крамольное желание – читать книги. Кудеяр Кудеярович, к его удивлению, не разгневался. Он заверил зятя, что старопечатные книги не несут никакой "Болезни", и «не в книгах Болезнь гнездится, мил человек, а в головах». Он не только разрешил Бенедикту читать свои книги, но и пообещал вскоре взять его к себе на работу.
Ук
Тесть обладал внушительной коллекцией старопечатных книг, вызвавшей у Бенедикта настоящий экстаз. Он жадно поглощал том за томом, напрочь забыв о еде и, тем более, об Оленьке. К счастью, тесть с пониманием относился к увлечённости зятя и всячески поощрял его тягу к знаниям.
Ферт
Бенедикт был настолько погружён в чтение, что перестал замечать течение времени. Он ощущал себя настоящим властелином мира: «Я – повелитель! Самодержец! В моих руках, в моих книгах – и необъятная природа, и людские судьбы!».
Хер
Когда Бенедикт изучил все имеющиеся книги на складе своего тестя, он оказался в растерянности, не зная, что предпринять дальше. Именно в этот момент он обратил внимание на Оленьку, которая за это время преобразилась из нежной девушки в зрелую, полную жизни женщину. «Целую неделю Бенедикт и Оленька предавались всевозможным развлечениям, будто находясь в состоянии опьянения», но затем вновь почувствовал скуку.
Ца
Бенедикта охватило сильное уныние — «будто он потерял самого себя, не понимая, когда и где это произошло». Тесть тут же решил взять ситуацию в свои руки и отправился вместе с ним изымать книги у их владельцев. Орудием санитаров были крюки, и Бенедикт по неосторожности «поранил одного из них прямо по шее, по шейной вене», что привело к его гибели. Бенедикт долго оплакивал случившееся, но его утешала мысль, что он спас книгу.
Ци
Вместе с тестем они занимались поиском книг, и Бенедикт был удивлен и опечален, наблюдая, как некоторые люди обращались с ними – «дыры проковыривают, страницы рвут, на самокрутки сворачивают». Если бы это зависело от него, он «весь город бы перерыл: сдавайте книги, живо!». Но тесть успокаивал пыл Бенедикта, объясняя, что если всех, у кого изъяли книги, отправить на лечение, то работать будет некому.
Червь
Бенедикт навестил Никиту Иваныча, который распивал водку в компании одного из «Прежних», диссидента Льва Львовича. Они вспоминали былые времена, не понимая, как дошли до такой жизни. К ужасу Бенедикта, они пригласили за стол и перерожденца Терентия, прикованного к креслу-коляске. Выпив, тот повел себя отвратительно, и его пришлось усмирить.
Ша
Чтобы утолить свой неугасающий голод к познанию, Бенедикт навестил свою бывшую коллегу Варвару Лукинишну. Он жаждал заполучить ценную книгу, хранившуюся у неё. Однако, застав Варвару в тяжёлом состоянии, Бенедикт стал свидетелем её скоропостижной кончины, что, к его сожалению, не оказало на него ожидаемого впечатления. Сразу же после этого он устремился на поиски заветной книги, не останавливаясь даже перед применением силы по отношению к перерожденцу Терентию.
Ер
Измученный отсутствием свежих литературных впечатлений, Бенедикт пытался черпать вдохновение в повторном прочтении старых произведений, но тщетно - он больше не испытывал того трепета и волнения, что прежде. Его ненасытный ум постоянно рисовал образы местных жителей, которые могли бы хранить заветные книжные сокровища.
Еры
В состоянии полного отчаяния Бенедикт отправился к Никите Иванычу, надеясь, что тот поделится с ним своими литературными богатствами. Но Никита Ивановч лишь укорил Бенедикта, заявив, что тот ещё "не освоил азбуку жизни".
Ерь
Оленька стала необычайно пышной — куда не глянь, всё полнота да округлости. На месте некогда миниатюрного подбородка теперь красовалось целое созвездие ямочек. Однако Бенедикта это нимало не впечатляло. Вскоре Оленька родила тройню: девочку, мальчика и нечто неопределённое, с виду похожее на волосатый шар. Это существо тут же упало на пол и укатилось в щель, так что его больше никто и не видел.
Ять
Кудеяр Кудеярович убедил Бенедикта совершить государственный переворот и свергнуть Фёдора Кузьмича. Вместе они ворвались в кабинет к главному, Мурзе, и убили его, используя крюки. Успокоившись, тесть пояснил Бенедикту, что теперь следует навести порядок и написать указ — ведь любой государственный переворот подразумевает издание соответствующего документа.
Указ
Бенедикт Бенедиктович попытался написать указ, но не смог избежать досадных помарок и помарок, поэтому начал составлять новый документ.
Указ Первый
В своём повелении самопровозглашённый Кудеяр Кудеярыч требовал именовать себя не иначе как Генеральным Санитаром, а Фёдор-Кузьмичск отныне повелел звать Кудеяр-Кудеярычском. Новоявленный правитель окружил себя двойной стражей, запретив приближаться ближе, чем на сто аршин, грозя нарушителям немедленной расправой без лишних разговоров.
Тяжкий дух
От тестя и прежде веяло чем-то неприятным, но теперь Бенедикт не мог выносить его присутствия — от него разило могильным холодом. Тесть, казалось, заметил перемену, но промолчал.
Преображённый Тетеря, именуя себя Петровичем-сан, занял пост Министра Транспорта. С маниакальным усердием он приказывал добывать «пинзин» из земных недр всеми доступными способами, даже вёдрами и ушатами, и складировать в подвалах. В разговоре с Бенедиктом тесть признался, что с помощью бензина и своих новообретённых огненных лучей он планирует сместить Главного Истопника, которого намеревался казнить как "пожароопасный элемент, несущий угрозу обществу".
Стремясь уберечь Никиту Иваныча от неминуемой гибели, Бенедикт навлек на себя лишь гнев тестя. Прозванный "Кысью", он был с позором изгнан из дома.
Ижица
На площади, у подножия монумента Пушкину, собралась неисчислимая толпа. Люди жаждали зрелища – казни Никиты Иваныча. "Народу собралось на казнь, — погибель", - гласит летопись. Всем не терпелось увидеть, как найдет свой конец Главный Истопник.
Тесть, вознамерившись извлечь искру из собственных глаз, направил на поленья обжигающие лучи. Бензин, щедро вылитый на костер, должен был ускорить процесс. Но Никита Иваныч, извергнув из уст яростный поток пламени, обратил в пепел не только дрова, но и весь город. Обнаружив в хаосе своего верного друга, Льва Львовича, он предложил тому устремиться в небеса. Лев Львович, не раздумывая, принял предложение. "Взялись за руки и стали подниматься в воздух. Оба смеялись …".
Бенедикт, чудом уцелевший в огненном шторме, вопрошал, как им удалось избежать смерти в пламени. "Неохота", - лаконично ответил Никита Иваныч.
Заключение
В своей книге автор исследует тернистый путь к утраченной духовности, к внутренней гармонии, заслоненной от нас «Кысью» — всепоглощающим страхом, разъедающей силой, способной сковать волю человека и погрузить его в пучину отчаяния.
Краткий пересказ «Кыси» лишь приоткрывает завесу тайны, маня за собой в глубины романа. Рекомендуем погрузиться в полную версию произведения, чтобы постичь всю глубину авторского замысла.
