Функциональносмысловые типы речи — задания ФИПИ для ЕГЭ

(1)Кажется, я был в пятом классе, когда у нас появилось сразу несколько новых молодых учителей, только что вышедших из университета. (2)Одним из первых появился Владимир Васильевич Игнатович — учитель химии. (3)Это был молодой человек, только что с университетской скамьи, с чуть заметными усиками, маленького роста, с пухлыми розовыми щеками, в золотых очках. (4)Говорил он голосом, в котором звучали тонкие, как будто детские, нотки. (5)В классе несколько робел, и лицо его часто заливал застенчивый румянец. (6)Новый учитель обращался с нами вежливо, преподавал старательно, заданное спрашивал редко, к отметкам выказывал пренебрежение, уроки объяснял, как профессор, читающий лекцию.

(7)Первым результатом его системы было то, что класс почти перестал учиться. (8)Вторым — то, что ему порой начали слегка грубить. (9)Бедный юноша, приступивший к нам с идеальными ожиданиями, вынужден был расплачиваться за общую систему, которая вносила грубость и цинизм. (10)Впрочем, это было недолго. (11)Однажды, когда класс шумел и Игнатович напрасно надрывал свой мягкий голосок, одному из нас показалось, будто он называл нас стадом баранов. (12)Другие учителя очень часто называли нас стадом баранов, а порой и хуже. (13)Но то были другие. (14)Они были привычно грубы, а мы привычно покорны. (15)Игнатович же сам приохотил нас к другому обращению.

(16)Один из учеников, Заруцкий, очень хороший, в сущности, малый, но легко поддававшийся настроениям, встал среди шумевшего класса.

—(17)Господин учитель, — сказал он громко, весь красный и дерзкий. — (18)Вы, кажется, сказали, что мы стадо баранов. (19)Позвольте вам ответить, что… в таком случае…

(20)Класс вдруг затих так, что можно было слышать пролетевшую муху.

—(21)Что в таком случае… Вы сами баран…

(22)Стеклянная колбочка, которую держал в руках Игнатович, звякнула о реторту. (23)Он весь покраснел, лицо его как-то беспомощно дрогнуло от обиды и гнева. (24)В первую минуту он растерялся, но затем ответил окрепшим голосом:

—Я этого не говорил… (25)Вы ошиблись…

(26)Простой ответ озадачил. (27)В классе поднялся ропот, значение которого сразу разобрать было трудно, и в ту же минуту прозвенел звонок. (28)Учитель вышел; Заруцкого окружили. (29)Он стоял среди товарищей, упрямо потупившись и чувствуя, что настроение класса не за него. (30)Сказать дерзость учителю, вообще говоря, считалось подвигом, и если бы он так же прямо назвал бараном одного из «старых», то совет бы его исключил, а ученики проводили бы его с горячим сочувствием. (31)Теперь настроение было недоуменно-тяжелое, неприятное…

— (32)Свинство, брат! — сказал кто-то.

—(33)Пусть жалуется в совет, — угрюмо ответил Заруцкий.

(34)Для него в этой жалобе был своего рода нравственный выход: это сразу поставило бы нового учителя в один ряд с учителями старыми и оправдало бы грубую выходку.

—(35)И пожалуется! — сказал кто-то.

—(36)Конечно! (37)Думаешь, спустит?

(38)Этот вопрос стал центром в разыгравшемся столкновении. (39)Прошло два дня, о жалобе ничего не было слышно. (40)Прошёл день совета… (41)Признаков жалобы не было.

(42)На следующий урок химии Игнатович явился несколько взволнованный; лицо его было серьёзно, глаза чаще потуплялись, и голос срывался. (43)Видно было, что он старается овладеть положением и не вполне уверен, что это ему удастся. (44)Сквозь серьёзность учителя проглядывала обида юноши, урок шёл среди тягостного напряжения. (45)Минут через десять Заруцкий, с потемневшим лицом, поднялся с места. (46)Казалось, что при этом на своих плечах он поднимает тяжесть, давление которой чувствовалось всем классом.

— (47)Господин учитель… — с усилием выговорил он среди общей тишины. (48)Веки у молодого учителя дрогнули под очками, лицо всё покраснело. (49)Напряжение в классе достигло высшего предела.

—(50)Я… прошлый раз… — начал Заруцкий глухо. (51)Затем, с внезапной резкостью, он закончил:

—Я извиняюсь.

(52)И сел с таким видом, точно сказал новую дерзость. (53)Лицо у Игнатовича посветлело, хотя краска залила его до самых ушей. (54)Он сказал просто и свободно:

—Я говорил уже, господа, что баранами никого не называл.

(55)Инцидент был исчерпан. (56)В первый раз такое столкновение разрешилось таким образом. (57)«Новый» учитель выдержал испытание. (58)Мы были довольны им и — почти бессознательно — собою, потому что также в первый раз не воспользовались слабостью этого юноши, как воспользовались бы слабостью кого-нибудь из «старых». (59)Самый эпизод скоро изгладился из памяти, но какая-то ниточка своеобразной симпатии, завязавшейся между новым учителем и классом, осталась.

* Владимир Галактионович Короленко (1853 — 1921) — российский и украинский писатель, журналист, прозаик и редактор, общественный деятель.

(1)Мой дядя Пётр Демьяныч как-то, собираясь в гимназию, где он преподавал латинский язык, заметил, что переплёт его синтаксиса изъеден мышами.

— (2)Послушай, Прасковья, — сказал он, входя в кухню и обращаясь к кухарке. — (3)Откуда это у нас мыши завелись? \lt...\gt

— (4)А что ж мне делать? \lt...\gt – ответила Прасковья.

— \lt...\gt (5)Кошку бы ты завела, что ли...

— (6)Кошка есть; да куда она годится?

(7)И Прасковья указала на угол, где около веника, свернувшись калачиком, дремал худой, как щепка, белый котёнок.

— (8)Отчего же не годится? — спросил Пётр Демьяныч.

— (9)Молодой ещё и глупый. (10)Почитай, ему ещё и двух месяцев нет.

— \lt...\gt (11)Так его приучать надо! \lt...\gt

(12)Возвращаясь из гимназии, дядюшка зашёл в лавку и купил за пятиалтынный мышеловку. (13)За обедом он нацепил на крючок кусочек котлеты и поставил западню под диван \lt...\gt (14)Ровно в шесть часов вечера \lt...\gt под диваном вдруг раздалось «хлоп!». \lt...\gt

— (15)Ага-а! – пробормотал Пётр Демьяныч и так злорадно поглядел на крошечную мышь, как будто собирался поставить ей единицу. — (16)Пойма-а-алась, по-одлая! \lt...\gt (17)Прасковья, \lt...\gt неси-ка сюда котёнка!

— (18)Сича-ас! — отозвалась Прасковья и через минуту вошла, держа на руках потомка тигров.

— (19)И отлично! — забормотал Пётр Демьяныч, потирая руки. — \lt...\gt (20)Ставь его против мышеловки... (21)Вот так... \lt...\gt

(22)Котенок удивлённо поглядел на дядю, на кресла, с недоумением понюхал мышеловку, потом, испугавшись, вероятно, яркого лампового света и внимания, на него направленного, рванулся и в ужасе побежал к двери.

— (23)Стой! — крикнул дядя, хватая его за хвост. — (24)Стой, подлец этакий! (25)Мыши, дурак, испугался! (26)Гляди: это мышь! (27)Гляди же! (28)Ну? (29)Гляди, тебе говорят!

(30)Пётр Демьяныч взял котёнка за шею и потыкал его мордой в мышеловку.

— (31)Гляди, стервец! (32)Возьми-ка его, Прасковья, и держи против дверцы... (33)Когда я выпущу мышь, ты его тотчас же выпускай! \lt...\gt

(34)Дядюшка придал своему лицу таинственное выражение и приподнял дверцу... (35)Мышь нерешительно вышла, понюхала воздух и стрелой полетела под диван... (36)Выпущенный котёнок задрал вверх хвост и побежал под стол.

— (37)Ушла! (38)Ушла! — закричал Пётр Демьяныч, делая свирепое лицо. — (39)Где он, мерзавец? \lt...\gt (40)Постой же...

(41)Дядюшка вытащил котёнка из-под стола и потряс его в воздухе.

— (42)Каналья этакая... — забормотал он, трепля его за ухо. — (43)Вот тебе! (44)Вот тебе! (45)Будешь другой раз зевать? (46)Ккканалья...\lt...\gt

(47)Котенок после вчерашнего оскорбления забился под печку и не выходил оттуда всю ночь. Когда Прасковья вытащила его и, принеся за шиворот в кабинет, поставила перед мышеловкой, он задрожал всем телом и жалобно замяукал. \lt...\gt

(48)Когда была поймана третья мышь, котёнок при виде мышеловки и её обитателя затрясся всем телом и поцарапал руки Прасковьи... (49)После четвертой мыши дядюшка вышел из себя, швырнул ногой котенка и сказал:

— \lt...\gt (50)Ни к чёрту не годится!

(51)Прошёл год. (52)Тощий и хилый котёнок обратился в солидного и рассудительного кота. (53)Однажды, пробираясь задворками, \lt...\gt он вдруг услыхал шорох, а вслед за этим увидел мышь...\lt...\gt (54)Мой герой, будто припомнив дядюшкино воспитание, ощетинился, зашипел и, задрожав всем телом, малодушно пустился в бегство.

(55)Увы! (56)Иногда и я чувствую себя в смешном положении бегущего кота. (57)Подобно котёнку, в своё время я имел честь учиться у дядюшки — латинскому языку. (58)Теперь, когда мне приходится видеть какое-нибудь произведение классической древности, то вместо того, чтоб жадно восторгаться, я начинаю вспоминать \lt...\gt жёлто-серое лицо дядюшки,\lt...\gt бледнею, волосы мои становятся дыбом, и, подобно коту, я ударяюсь в постыдное бегство.

*Антон Павлович Чехов (1860–1904) — русский писатель, прозаик, драматург, классик мировой литературы.

(1)Мария Нарышкина родом из глухого, забросанного песками городка Астраханской губернии. (2)С детства Мария видела волнующиеся от легчайшего ветра песчаные степи прикаспийского края, караваны верблюдов, уходящих в Персию, загорелых купцов, охрипших от песчаной пудры, и дома в восторженном исступлении читала географические книжки отца. (3)Пустыня была её родиной, а география — поэзией.

(4)По примеру отца девушка закончила педагогический институт. (5)Марию Никифоровну назначили учительницей в дальний район — село Хошутово, на границе с мёртвой среднеазиатской пустыней.

(6)Первый раз видела Мария Никифоровна настоящую бурю в глубине пустыни.

(7)Хошутово было почти совсем занесено песком. (8)На улицах лежали целые сугробы мельчайшего беловатого песка, надутого с плоскогорий Памира. (9)Песок подходил к подоконникам домов, лежал буграми на дворах и точил дыхание людей. (10)Всюду стояли лопаты, и каждый день крестьяне работали, очищая усадьбы от песчаных заносов. (11)Мария Никифоровна увидела тяжкий и почти ненужный труд, потому что расчищенные места снова заваливались песком, увидела молчаливую бедность и смиренное отчаяние.

(12)Крестьяне на школу глядели равнодушно, она им была не нужна в их положении. (13)И Мария Никифоровна догадалась: в школе надо сделать главным предметом обучение борьбе с песками, обучение искусству превращать пустыню в живую землю.

(14)Тогда она созвала крестьян в школу и рассказала им про своё намерение.

(15)Крестьяне ей не поверили, но сказали, что дело это славное. (16)В округе учительнице дали книги и посоветовали самой преподавать песчаное дело.

(17)Прошло два года. (18)С большим трудом к концу первого лета удалось Марии Никифоровне убедить крестьян устраивать каждый год добровольные общественные работы — месяц весной и месяц осенью.

(19)И уже через год Хошутова было не узнать. (20)Растительные посадки защитными полосами зеленели вокруг орошаемых огородов, длинными лентами окружили Хошутово со стороны ветров пустыни.

(21)Около школы Мария Никифоровна задумала устроить сосновый питомник, чтобы перейти уже к решительной борьбе с пустыней. (22)Учительница вычитала, что посевы, заключённые меж полосами сосновых насаждений, дают удвоенные и утроенные урожаи, потому что дерево бережёт снежную влагу и хранит растение от истощения горячим ветром. (23)Даже кустарниковые посадки увеличили намного урожай трав, а сосна — дерево попрочней.

(24)Хошутово издавна страдало от недостатка топлива. (25)Теперь кустарник дал жителям топливо и прут, из которого они научились делать корзины, ящички, а особо искусные — даже стулья, столы и прочую мебель.

(26)Пустыня понемногу зеленела и становилась приветливей. (27)Школа Марии Никифоровны всегда была полна не только детьми, но и взрослыми, которые слушали чтение учительницы про мудрость жить в песчаной степи.

(28)Через несколько лет учительницу вызвали в округ и сказали:

— Знаете что, Мария Никифоровна, пожалуй, теперь в Хошутове обойдутся и без вас.

— (29)Это как же? — изумилась учительница.

— (30)А так: население уже обучилось бороться с песками.

(31)А вы не согласились бы перевестись в Сафуту?

— (32)Что это за Сафута? — спросила Мария Никифоровна.

(33)Сафута — тоже село, — ответил начальник. — (34)Если бы вы, Мария Никифоровна, поехали в Сафуту и обучили бы местное население культуре песков, тогда Сафута привлекла бы к себе и других, а те, кто уже поселился там, не разбежались бы. (35)Вы понимаете меня теперь, Мария Никифоровна?.. (36)Кстати, мы давно не можем найти кандидата в Сафуту: глушь, даль — все отказываются. (37)Как вы на это смотрите, Мария Никифоровна?(38)..Мария Никифоровна задумалась: «Неужели молодость придётся похоронить в песчаной пустыне и умереть в кустарнике, считая это полумёртвое деревцо в пустыне лучшим для себя памятником и высшей славой жизни?..»

(39) Потом Мария Никифоровна поняла всю безысходную судьбу людей, зажатых в барханы песков, и сказала удовлетворённо:

— Ладно. (40)Я согласна... (41)Постараюсь приехать к вам через пятьдесят лет старушкой... (42)Приеду не по песку, а по лесной дороге. (43)Дожидайтесь!

(44)Начальник в удивленье подошёл к ней:

— Вы, Мария Никифоровна, могли бы заведовать целым народом, а не школой.

(45) Пустыня — будущий мир, а люди будут благодарны, когда в пустыне вырастет дерево...

(По А. Платонову*)

* Платонов Андрей (настоящее имя — Андрей Платонович Климентов, 1899-1951) — русский советский писатель, поэт и публицист, драматург, киносценарист, военный корреспондент.